Новоиспеченный последователь Йоги скорее всего не осознает, что попал в среду, которую как информационным хаосом не назовешь. Информационный вакуум, просуществовавший вплоть до перестроечных времен, благополучно заполнился бурным потоком всевозможной литературы от фундаментальных научных изданий до брошюрок для домохозяек.

Если раньше проблема была достать хоть какую-нибудь книжку по Йоге, то теперь во всей своей сложности встала проблема выбора из имеющегося разнообразия.

Но как своим еще пока не очень развитым (в новой для себя среде обитания) умом сделать выбор и при этом не оказаться в плену иллюзий, неверно истолкованных истин, а то и откровенного бреда? Сложно давать готовые советы, поскольку сам в море хаоса оказался уже подготовленным «мореплавателем». Как-то сам собой сформировался круг интересов и читаемых авторов. Что касается круга интересов, то его центр — это Йога как одно из шести учений, согласующихся с Ведами, развитое в Упанишадах, запечатленное в самом большом эпическом произведении в мире – Махабхарате и кратко изложенное Патанджали в Йога-сутре. Круг авторов тоже максимально ограничен. Его центром по воле случая (хотя, какая может быть случайность в этом мире?) стал основатель всемирно известной Бихарской школы Йоги Свами Сатьянанда Сарасвати.

Именно его книгу с комментариями к Йога-сутре в 2002 подарил мне мой последний гуру Свами Дживанмуктананда, ученик Шивананды со словами: «Это подарок от всей Индии». Это событие было воспринято мной не иначе как Даршан, полученный через своего гуру от Сатьянанды. После таких слов и благословения на перевод этой книги и написание своей собственной просто выросли крылья. Через год кропотливого труда книга была переведена, а в 2006 и издана. С тех пор она заняла свое достойное место в библиотеках не только русскоговорящих последователей йогой, но и мастеров Индии, обучающих русских студентов.

Почему вдруг возникла необходимость именно переводить книгу досконально и вдумчиво, анализируя и сравнивая с комментариями других авторов? Главных причин две. Во-первых, потому что язык, с помощью которого мы общаемся и обмениваемся информацией (а именно это является его изначальной функцией), давно уже из средства коммуникации превратился в среду обитания. Мы не просто используем язык, чтобы выполнить какие-то наши важные дела, мы живем в нем. Наш разум в результате длительной эволюции и борьбы за существование установил свою диктатуру в отношении остальных инструментов, с помощью которых человек живет в окружающей его среде. Человек оказался уже не в состоянии что-либо понять и адекватно отреагировать, не проделав предварительно определенную мыслительную работу. Можно долго спорить о том, хорошо это или плохо, но это данность и, если мы хотим соответствовать реальности, эту данность нужно принять, чтобы двигаться дальше.

Сатьянанда читал лекции по Йога-сутре на английском. Затем в 1976 они были изданы в виде книги с оригинальным названием «Four Chapters on Freedom», в дословном переводе – «Четыре главы по свободе». После этого книга многократно переиздавалась и последнее «Золотое издание» вышло в 2013. Хорошо, если Сатьянанда мог думать на английском, что вряд ли, поскольку язык книги довольно прост. Даже если человек обладает такой способностью произвольно менять язык, на котором он мыслит, язык, который сформировал этого человека как личность, по-видимому, остается одним; не даром в русском он называется родным, а в английском — материнским.

И хотя лингвистически язык оригинального текста прост (обычный переводчик прыгал бы от радости), задача адекватного перевода представлялась, мягко говоря, не из простых. По сути мы имеем цепочку из нескольких звеньев преобразования исходного понимания предмета. Причем каждое звено состоит из двух составляющих: понимания как состояния сознания, включающее переживание, и мысле-формы, в которую обличено это понимание (как не обремененная и не искаженная формой мысль). Чтобы хоть как-то упростить задачу, мы опустим историю преобразования исходного понимания смысла бытия, переживаемого авторами Вед, до момента создания Йога-сутры. Не важно, является ли Патанджали автором текста, или простым составителем, просто необходимо принять в качестве исходной аксиомы, что он вполне адекватно понимал, о чем идет речь. Иначе все дальнейшие наши усилия и старания не будут стоить и ломаного гроша.

Итак, Патанджали пережил понимание и изложил его на санскрите (на котором, надо полагать, думал), но не в виде обширного исчерпывающего описания, а в виде супер-кратких изречений, иногда, вопреки всем правилам грамматики, состоящих из одних существительных или глаголов. С одной стороны, это недостаток, поскольку обычный человек не привык сам думать и понимать. Ему необходим готовый продукт, или по крайней мере, несколько вариантов, из которых он может самостоятельно выбрать понравившийся вариант. Но для человека, умеющего мыслить, да еще и доводить свой мыслительный процесс до логической остановки, достигая понимания, сутры – это поистине подарок судьбы, открывающий простор для полета собственной мысли.

Второе звено цепи преобразований исходных идей – это работа, выполненная Сатьянандой. Он перевел сутры на свой родной язык (возможно, хинди), одновременно достигая понимания. Можно, разумеется, переводить и без понимания, но, как говорится, «…тут про таких не поют». Затем облек свое понимание в описание, настолько подробное и настолько упрощенное, насколько даже средний из его учеников мог бы без особых трудностей запустить процесс собственного понимания и что-то понять. Хочется надеяться, что читатель уже потихоньку начинает догадываться, что понимание – это сугубо личная процедура (как почистить зубы), а не предмет, который можно передать другому в пользование (как зубная щетка). Заметим, что изначальное описание рождается на родном языке, и лишь потом облекается в окончательную форму на языке общения, в нашем случае – на английском. Безусловно, и здесь не обойтись без потерь.

И наконец, третье звено – перевод на великий и могучий. В сравнении со вторым звеном задача третьего значительно проще. Во-первых, алгоритм преобразования уже известен, не нужно заново изобретать велосипед. А во-вторых, не нужно ориентироваться на уровень потенциального читателя, это уже сделал Сатьянанда. Нужно просто добросовестно и вдумчиво переводить, переживая понимание, и излагать переведенное на родном языке в форме, максимально приближенной к оригиналу, иногда даже жертвуя литературной привлекательностью перевода. Последнее представляется не менее важным, чем понимание, поскольку имеет значение не только что говорил гуру своим последователям, но и как. Для понимания вещей, которые с трудом поддаются описанию, важную, а иногда и решающую роль играет так называемая настройка на автора; с его эмоциональностью и манерой излагать свои мысли. Недаром в йоге всегда делается упор на необходимость личного контакта с учителем.

И что мы получили в результате? Читатель, как ни самонадеянно прозвучит, — хорошую книгу. Об этом говорят отзывы читателей, которые продолжают поступать, спустя уже десять лет после издания. Особо радуют отзывы, в которых говорится, что чувствуется, что переводчик сам является практиком или даже йогом. А в отзывах экстрасенсов вообще сообщается, что книга связана (непонятно каким образом) с астральным планом и от нее идет сильная чистая энергия.

Единственный не хвалебный отзыв был получен от переводчика второго издания (речь о нем пойдет ниже), который обнаружил единственный, но весомый, чтобы заново переводить текст, недостаток — излишнюю тщательность первого перевода (детский сад). Он пишет: «… он (т.е. автор перевода — НД) лелеет слова Сатьянанды, явно воспринимая их как неоспоримую истину», или сравнивая со вторым изданием (в котором, кстати, полный раздрай между переводом сутр, комментариев Сатьянанды и примечаниями редактора), пишет: « однобокое и «гладкое» представление материала в первом издании». Но вот парадокс: то, что мне ставится в укор, воспринимается мной как высшая похвала!

А что получил переводчик помимо символического гонорара и собственного пиара?

(а) Прежде всего это бесценный опыт понимания сложных, а иногда даже не предназначенных для этого вещей.

(б) Опыт самопознания, поскольку умение мыслить и понимать – это обязательное условие познания себя.

(в) Опыт понимания других людей. Если способность понимать себя основывается на умении мыслить, желательно логически и нелинейно, то основой понимания других является умение останавливать свои собственные мысли. Нужно пустое мыслительное пространство, в которое могут проникнуть мысли других.

(г) Опыт получения достоверного знания из авторитетного источника.

Но кого считать авторитетом? Чье имя известно во всем мире? Того, кто запускает твой собственный мыслительный процесс, который заканчивается твоим личным пониманием. И это еще не конец, хотя и доставляет огромную радость. Далее он, уже обладая авторитетом, учит, как нужно пребывать или жить в состоянии, соответствующем достигнутому тобой пониманию. И это уже не просто радость, а бытие во всей своей истинности и полноте.

Итак, первой причиной, по которой была переведена книга, послужил тот факт, что родной язык является не только доступным и простым средством общения, но, что гораздо важнее, – средой обитания, поскольку современный человек отождествляет себя со своей мыслительной функцией. Помните: «Я мыслю, значит я существую»?

Вторая причина перевода на первый взгляд может показаться совершенно мистической, но со временем она все больше приобретает все признаки реальности. И это точка зрения не только автора этих строк. Любые учения, а в особенности те, в основе которых находятся общечеловеческие ценности (так называемая Дхарма), постепенно в глазах своих последователей начинают приобретать все свойства живого организма. Если на начальном этапе человек пытается как-то постичь учение, чтобы извлечь из него что-то полезное для себя, то продвигаясь вглубь учения, последователь все больше замечает, что не он использует учение для своих нужд, а оно использует его для каких-то своих совершенно непонятных ему целей. Но понять систему изнутри невозможно. Можно лишь добраться до ее границ, а затем выйти за их пределы и исследовать ее со стороны. Но как представляется уже сейчас, это не паразитическое использование человека. Скорее всего это симбиоз – взаимовыгодное использование друг друга, гармоничное совместное существование.

Безусловно это только поисковая концептуальная модель процесса постижения учения. Но она бесспорно обладает рядом преимуществ, главным из которых является очень простое решение одной из основных проблем человеческого развития – проблемы мотивации своей деятельности. Всякий нормальный человек должен понимать, что его разум несовершенен и в обосновании своих поступков он может ошибаться. Не сомневаются только дураки. Сразу найти правильную мотивацию сложно и поначалу приходится действовать методом проб и ошибок.

Человека Дхармы не интересует собственная мотивация. Однажды убедившись, что это учение его, а точнее он с ним составляет одно целое, он смело принимает идущее изнутри совместное решение. Так поступали столпы учения, так поступает он. Полученная в результате радость осознания и пребывания в истине только подтверждают правильность выбора поисковой модели. При этом это восторженное состояние не является целью, как это обычно бывает у начинающего последователя. Цели вообще нет, а поэтому и нет привязанности, сковывающей свободу сознания. Однако, строго говоря, привязанность, конечно есть — к самому учению. Но это зависимость более тонкого порядка и к тому же осознаваемая. А свобода, как известно, — это осознанная необходимость. Абсолютно не свободен никто; даже Ишвара.

Вторая часть «марлизонского балета»

«Родила царица в ночь не то сына, не то дочь,
Не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку.»
(Наше все)

В начале 2016 у книги, о которой до сих пор велась речь, родилась ее «родная по отцу сестра» с разницей в возрасте десять лет. Собралась команда, в которой редактором (и по всей видимости, капитаном по совместительству) стал основатель одной из первых московских школ йоги, переводчиком – его ученик-заочник, в последствии преподаватель йоги, а издателем – одно из нижегородских издательств широкого профиля. В результате «слаженной» работы появилась на свет нечто, что язык не поворачивается назвать книгой. Если кратко, — неряшливый конспект первоисточника, впопыхах слепленный студентом-троечником.

В то самое время, когда я открыл книгу и по диагонали прочитал несколько страниц, я вдруг понял, что произошла чудовищная ошибка, вопиющая несправедливость в отношении Учения и себя лично как его части. Но что можно сделать? Как исправить ошибку и не повторять ее впредь? Но Учение на то и учение, чтобы находить выход из любого затруднительного положения. Я понял, что никто кроме меня не сможет досконально проанализировать ошибки, понять, почему они были сделаны, и придумать способ не допускать подобного.

Первое, что было сделано, это скрупулезная сверка текстов двух переводов и, хотя за точность своего перевода я ручался, где-то внутри оставалось слабое сомнение, что, возможно, и мной где-то была допущена неточность. Поэтому пришлось еще раз сверять оба текста с оригиналом на английском. В результате в новоиспеченном тексте было обнаружено такое количество «лажи», которое может присниться только в кошмарном сне. Среди всех несоответствий было одно, которое не вписывалось ни в какие рамки вообще возможного. «Человек», «животное» и «растение» были переведены с английского как «брахман», «шудра» и «обезьяна». Только потом в результате переписки с переводчиком и ознакомления с обсуждением книги на форуме редактора выяснилась интереснейшая картина.

Оказывается, переводилось вовсе не издание 2008 г., как указано в выходных данных, а самое первое издание 1976 г., случайно оказавшееся в доступной переводчику библиотеке. В оправдание такого финта было заявлено, что зато читатель получил «аутентичный» текст, а не искаженный редакторами при многократном переиздании. Выяснилась и еще одна интересная подробность, объясняющая многочисленные несовпадения переводов одного и того же термина при переводе каждого слова в отдельности, текста сутры и комментария. Оказалось, что переводчик, чтобы избежать «неточностей двойного перевода», сам переводил текст сутр с санскрита с помощью московского преподавателя восточных языков, объясняя это тем, что Сатьянанда либо сам слабо владел санскритом, либо просто использовал уже сложившийся в школе неточный перевод сутр.

По моей просьбе переводчик выслал мне отсканированный вариант первого издания оригинала, за что я ему очень благодарен, а я, отвечая любезностью на любезность, — результаты сверки текстов оригинала в изданиях 1976, 1989 и 2002 г.

Недостатков редакторской работы и в целом издания также было обнаружено великое множество. Откуда вообще возникает необходимость редактирования? Когда переводчик недостаточно разбирается в предмете, а редактор не владеет языком оригинала. Ситуация, прямо скажем, комичная. Но наш случай – это просто траги-комедия. Оба – и переводчик, и редактор не только слабо владеют предметом, но и, как выяснилось, не признают авторитет автора оригинала! Поэтому они постоянно пытаются его корректировать, вставляя прямо в текст свои реплики и цитаты из книг как корифеев, так и совершенно далеких
4000
от йоги авторов, якобы подтверждающие несостоятельность оригинальных трактовок.

То и дело переводчик переводит (напомним, с санскрита, а не с английского) текст сутры, совершенно не вникая в ее содержание, или не понимая его. Редактор замечает неточность, и полагая, что это оплошность (или недостаточная компетентность) автора оригинала, пытается ее исправить. В результате такого коллективного творчества вырисовывается содержание сутры, которое если не совпадает, то как- то приближается к изначальному, изложенному в авторском английском варианте. За что боролись, на то и напоролись.

Пока по тексту речь идет о несложных для понимания вещах, например, таких разделах йоги, как асана или пранаяма, редактор, не упускает возможности в своих суб-комментариях проявить свою компетентность и оспорить позицию автора, которая, по мнению редактора, вовсе не следует из содержания сутр. Так появляются обширные обоснования, а иногда и простые повествования, смысл которых сводится к совершенно тривиальным вещам, не являющимся предметом Йога-сутры. Так, например, «доказывается», что под асанами Патанджали понимал не только удобные сидячие положения тела, но и все остальные асаны, подробно описанные в последующих трактатах по хатха-йоге. Или, что пранаяма – это не только и не столько один из многих метод успокоения ума, а целая наука, имеющая своей целью полную остановку дыхания.

В разделах посложнее редактор то и дело просто попадает впросак, демонстрируя свою некомпетентность. Так при обсуждении высших состояний сознания мы узнаем, что все эти самапати, самадхи и пр. – это всего лишь состояние, которое его ученики с легкостью достигают в расслаблении после комплекса упражнений, а именно – отсутствие мыслей. Или при обсуждении сути практики редактор по-своему понимает метафору, в результате чего диаметрально меняется смысл. В оригинале говорится, что практика подобна труду земледельца. В понимании этого самого труда и кроется истина.

Сатьянанда, да и другие комментаторы интерпретируют метафору, считая, что смысл духовной (а йога имеет дела именно с духом – субъектом действия) практики сводится к нахождению и устранению того препятствия, которое сдерживает заложенный природой естественный процесс эволюции сознания, подобно тому как крестьянин разбивает перемычку арыка и вода сама орошает все посевы. Редактор же считает, что земледелец кропотливо выпалывает посевы, освобождая их от сорняков. «Хорош Федот, да не тот.»

Просто удивляет находчивость редактора, удачно сочетающаяся с детской непосредственностью. С середины второй главы, где предмет заметно усложняется и уже выходит за рамки компетенции редактора, в корне меняется тактика редактирования, которая уже сохраняется до конца книги. Непосредственно в текст комментариев автора вставляются комментарии совсем другого автора из совсем другой книги, а именно академического издания перевода с санскрита комментариев Вьясы (первого комментатора) на Йога-сутру. При этом редактор не делает ссылки, как это делают даже студенты в своих курсовых работах, а просто указывает неполное название – «Классическая йога», а начиная с середины третьей главы, — другое краткое название того же источника – «Вьяса бхашья». По объему эти комментарии из совсем другой книги – от нескольких строк до полутора страниц и часто объемнее, чем комментарии оригинала.

Однако, на этом закончим описание «неведомой зверушки», и вернемся к заявленной теме статьи. Завершением всей этой кропотливой работы, по сути нужной разве что самому Учению, стало написание «Отзыва читателя», в котором подробно, на 32 стр. анализируются все обнаруженные ошибки и приводится «Представление на соискание анти премии «Абзац» на самый «лучший» перевод. Желающие ознакомиться с полным текстом отзыва, могут легко это сделать, прочтя его на сайте или скачать по ссылке в формате pdf.

Как известно, хаос – это структура с минимальной степенью порядка. Высшей же формой упорядоченности является сознание. И это отчетливо видно при сравнении двух переводов. В первом случае сознание было, насколько возможно, структурировано и, хотелось надеяться, положительно преобразовало его (сознания) содержание, а во втором, оно просто отсутствовало, представляя возможность естественному ходу вещей собирать вместе какие-то не упорядоченные фрагменты.

Не нужно быть специалистом в хаософии (нуке о хаосе), чтобы догадаться, что информационный хаос, который мы наблюдаем в частности и в йоге, является следствием хаоса в сознании людей, причастных к интересующему нас учению. На это указывал еще профессор Преображенский, когда говорил про разруху. Нужно признать, что вакуума в головах больше нет и не будет. Он давно и надежно заполнился случайными обрывками чужих знаний. Если раньше невежеством считалось отсутствие знаний, то сейчас невежество – это непонимание уже имеющихся знаний. Если раньше понимание являлось естественным результатом процесса познания, приобретения знаний, то теперь в результате получения готовых знаний наступает не понимание, а его иллюзия.

По сути вся хаософия сводится к пониманию того, что для понимания не предназначено. Хаос нельзя понять логически, потому что логика, которая с успехом используется в философии, не работает и является не более чем иллюзией логики, поскольку внутренняя логика хаоса, если она вообще существует, является его частью. Поэтому хаософии ничего не остается, как пытаться внедрить инструмент познания (сознание) в структуру хаоса.

В последнее время все большее начинает использоваться так называемая квантовая модель сознания. Исходя из положений квантовой теории, делается вывод, что изучить хаос методом внедрения в его структуру не представляется возможным, поскольку в корне отличаются принципы организации инструментов наблюдения и объектов этого наблюдения. Но что самое главное, в результате внедрения происходит воздействие инструментов наблюдения на наблюдаемый объект и он не просто «слегка» искажается, как в элементарной физике, но радикально трансформируется. Основной тезис хаософии сводится к тому, что для того, чтобы преобразовать хаос, его достаточно лишь понять.

На наших глазах происходит смена эпох. Эпоха вульгарной рациональности, в которой высшей ценностью служил смысл жизни (а не сама жизнь), а главным методом было познание истины, сменяется эпохой под еще не сложившимся названием, которая восстанавливает естественное состояние мира, в котором высшей ценностью провозглашается человеческая жизнь, а главным методом — непосредственное (не опосредованное мышлением) понимание. Понимание, которое нужно человеку не ради познания какой-то абстрактной истины, а для создания среды, максимально пригодной для полноценного существования.

А причем тут Йога? — задаст справедливый вопрос пытливый читатель. А при том, что именно она, опередив время более чем на две тысячи лет, давным-давно подробно разработала практические способы, как все это делается. И первый шаг – это осознание того, что «разруха» или хаос (кому как нравится) – в наших головах.

Нирмал Драста
2017 год
Бхарата — Индия