Поймать приход с помощью дыхания

Дыхательные техники – это вид мощной медитации, похожие по воздействию на ЛСД. Учащённо дыша долгое время, испытываешь необычное состояние сознания: ловишь приход, возрождаешься, вспоминаешь прошлые жизни, переживаешь видения, слышишь голоса. Или так, по крайней мере, говорят люди.

Шаманы и свами использовали дыхательные техники тысячи лет, однако современная практика родилась из исследований ЛСД в 1960 годы. Это практиковали такие культурные герои, как Тимоти Лири и Роберт Антон Уилсон, однако её основателем считается Станислав Гроф. Гроф известен благодаря ранним исследованиям ЛСД, особенно в сфере «психоделической терапии» – идеи о том, что галлюциногенные наркотики могут помогать в практике психотерапии. Когда ФБР начало принимать крутые меры против таких наркотиков, как ЛСД, он переключил внимание на то, за что не посадят, – на дыхание.

Дыхательные техники – это, по сути, очень-очень быстрое дыхание с целью устранения из тела двуокиси углерода, которое приводит к повышению pH крови. Побочные эффекты бывают разные – головокружение, покалывание и карпопедальные спазмы (это, по сути, размахивание руками и ногами). Большинство этих синдромов можно объяснить как побочные продукты гипервентиляции, однако дыхательные техники добавляют компонент управляемой медитации, с инструкциями, последующим уходом и рядом терапевтических предложений. Кроме того, всегда есть кто-то, кто поймает вас до того, как вы свалитесь.

Во время недавнего путешествия в Индию я увидел флаер курса дыхательных техник, прикреплённый к прилавку магазина диетических продуктов в Гокаме, маленьком священном городке в паре часов полёта на юг от Гоа. Курсом руководил чувак по имени Франц Симон, обученный методам Грофа. Симон немолод, пожалуй, чуть старше 60, и говорит с сильнейшим швейцарским акцентом. Франц написал несколько книг нью-эйджевского толка с заголовками вроде «Конец тоски» и «Жизни плевать, притворяетесь ли вы мёртвым», а ещё он любит петь йодль и играть на фисгармонии.

Франц проводит свои семинары в пансионе, а в тот день, когда заявился я вместе с двумя немецкими пешими туристами и тремя израильтянами, он совсем об этом позабыл. Мы стояли и стучали в его дверь, умоляя, чтобы нас впустили.

«Простите, – сказал он, – пять секунд».

Несколько минут спустя мы сидели у него в комнате на подушках на полу. В комнате было так жарко, что казалось, будто воздух поджарился. Мы свалились, а Франц попытался запустить вентилятор на потолке, но у него сломался моторчик, и он, по-видимому, только гонял горячий воздух по кругу. У всех нас были длинные, похожие на петли, отметины от пота спереди, сзади и под мышками на футболках.

«Ладно, давайте начинать», – сказал Франц.

Мы расселись парами, скрестив ноги и повернувшись лицом к совершенно незнакомому человеку. Сеанс начался с серии вопросов: «Кто вы? Чем бы вы рискнули ради счастья? Что вы можете изменить, чтобы стать свободными?» – а нам следовало отвечать максимально честно и естественно в течение отведённого времени, и это казалось невероятно долгим.

После каждого вопроса мы менялись партнёрами. Разговоры предназначались для подготовки разума, запуска его естественной экзистенциальной любознательности и создания платформы, благоприятной для грядущих дыхательных техник. Франц Симон носился по комнате, подслушивая, регулируя вентилятор на потолке и таская воду в бутылках.

Мы провели около часа за сеансом вопросов и ответов, который оказался содержательным и довольно трогательным. Мы были совершенными незнакомцами, открывавшими друг другу свои желания, свои слабости и то, что стояло у нас на пути. Некоторые из ответов, которые я дал, меня удивили. Энергетика в комнате (может быть, предвкушение, а может быть, жара) каким-то образом делала нас более открытыми, и всех нас как будто объединяли наш пот и общее подозрение, что мы немного потерялись, а возможно, ещё и немного несчастны.

Затем Франц попросил нас встать. Он объяснил, что это как раз потенциально опасная часть: что наши тела могут изгибаться или мы можем свалиться, хотя с ним этого ещё никогда не случалось. Мы собирались начать выталкивать из организмов всю двуокись углерода, из-за чего тело может напрягаться. Практикующие специалисты по дыхательным техникам называют это «коготь»: пальцы на руках и ногах парализует в положениях, напоминающих когти, а затем вы валитесь на пол.

Мы начали дышать через нос, в унисон с Францем, сгибая колени с каждым выдохом. Каждый выдох был дольше вдоха. Мы закрыли глаза; мы дышали все быстрее и быстрее. Было очень неудобно, и мне хотелось одного – остановиться и подышать нормально. Шум в комнате был очень громкий; ноги у меня зашатались, а пальцы онемели. Франц подошёл ко мне, как будто чувствуя это, и сказал мне встать на колени. Несколько минут спустя он опустил меня прямо на спину. Вокруг стало очень тихо, и я не осознавал, что в комнате есть кто-то ещё, кроме Франца. Я уже не осознавал, что нахожусь в комнате.

Затем Франц начал петь мантру («Ты создан из любви»), но в стиле «йодль».

Я начал видеть на внутренней стороне век фрактальные узоры и силуэты каких-то животных. Были лиса и нечто похожее на слона, а также (поскольку дело было в Индии) корова.

Спустя время Франц приказал нам открыть глаза. Открыв глаза, я увидел, что все остальные в комнате тоже лежали. Франц спросил нас, сколько, по нашему мнению, это продолжалось. Казалось, что полчаса, но Франц сказал нам, что мы лежали 90 минут.

Мы сделали перерыв, поели мороженого, а вернувшись, повторили ту же дыхательную технику. В этот раз я дышал ещё быстрее, а транс казался сильнее. В какой-то момент я даже видел длинный чёрный туннель, а приблизившись к нему, провалился. Эффект был примерно как от очень небольшой дозы ЛСД или каких-нибудь слабеньких волшебных грибов или как в том случае, когда ложишься спать после бурной ночи с курением травки. Я был в самом настоящем трансе, но он вовсе не был таким сильным, чтобы я не смог из него вырваться, открыв глаза. Тем не менее, несмотря на сравнительно щадящий характер транса, его сила заключалась в том, что я вызвал его разве что тем, что дышал быстрее и ещё быстрее, а затем улёгся и послушал йодль.

Франц сыграл одну из последних песен на своей фисгармонии, а затем разбудил нас. У него был хриплый старческий голос, но в трансе он казался мягким, как у евнуха.

«Итак, – сказал он, – вот и всё. Как ощущения?»

Израильтянка сказала, что ощущала вибрации по всему телу. Немец перестал что-либо ощущать в руках и думал, что летает. («Вы почти летали», – сказал ему Франц.) Ещё кто-то услышал музыку Франца на другом языке. Франц предположил, что моё видение с туннелем было о моём рождении.

Франц сказал нам, что это лишь введение в дыхательные техники; люди, которые учатся со временем, проникают куда глубже, видят прошлые жизни, очищаются, отпускают старые травмы. «Порой можно провести в трансе целую ночь».

С тех пор я пытался заниматься дыхательными техниками самостоятельно, но без Франца (без фисгармонии, без йодлевых мантр, без полной незнакомцев комнаты и без 95-процентной влажности): дышал и дышал до изнеможения. А затем я засыпал.

Источник:
VICE