Небесная музыка гор Тибета
После того, как Гурджиев дал новое упражнение, он показал группе гравюру, изображающую семь восточных танцовщиков с головными уборами, похожими на гигантские сферические шапки, увенчанные антеннами — танцовщики ритмично бьют в свои тамбурины и дуют в похожие на дудки трубы, под руководством лидера группы, держащего в руке что-то вроде флажка.
Гурджиев попросил каждого из учеников дать своё мнение о том, что же изображает эта картина? Никто не смог ответить. Лишь одна женщина предположила, что это некий тибетский танец.
Гурджиев: Да, само место действия — в горах Тибета. Это поистине уникальное событие — божественная музыка, которую мне довелось слышать в горах Тибета. И в то же самое время… Там не было никакой музыки. Но при этом внизу, в предгорьях действительно была слышна музыка.
Затем вся группа пошла к столу обедать. После обеда один из учеников спросил:
Вопрос: Сэр, можно ли сказать, что картина как раз иллюстрирует то задание, которое вы показали нам недавно?
Гурджиев: Как я уже говорил, я был просто поражён, когда увидел подобное в первый раз. Это церемония, происходящая в Тибете. Там в долине есть одно место для проведения таких специальных церемоний, не для всех, для избранных. Они предназначены для определённой категории посвящённых, получающих там подобного рода инициацию, также как и я получил её там. В этой долине есть лишь небольшой (хотя скорее довольно большой) дом. И ничего более… Именно там и проводится эта церемония. Люди могут приезжать в предгорья и слышать там музыку. Но настолько прекрасную – никогда. Истинно, это была небесная музыка. При этом, человек только слышит музыку, но не видит ничего. Со всех сторон лишь горы и нет ничего, кроме гор. Как и откуда могла раздаваться эта музыка? Как такое возможно? Поблизости не было ни одного дома. Всё там просматривается на большое расстояние и не было видно никого вокруг. Кто же тогда мог исполнять эту музыку?
Можете себе представить, какое это произвело впечатление и насколько я был поражён. Лишь два года спустя смог я узнать секрет этого, а также то, что там действительно были музыканты, которые играли высоко в горах. Идущий во главе семи музыкантов, которого вы видите на этой картине, держит в руке инструмент, служащий в качестве некого рода радио. С его помощью он может слышать, что происходит в долине. И он управляет всем процессом. Музыки нет, есть лишь вибрации, создаваемые движениями тела. В руке его специальный инструмент. Типа радио.
Но радио изобрели всего двадцать лет назад, я же видел этот инструмент тридцать пять лет тому, когда никакого радио ещё не существовало. Для общего понимания, принцип работы здесь следующий. Эти вибрации создавались с помощью определённых движений. Далее эти вибрации собирались в шарах, находящихся на их головах, и далее передавались посредством антенн. Внизу, в долине было также нечто, похожее на инструмент в руке ведущего, через который он устанавливает контакт. Этот инструмент собирает всё, и вибрации воспроизводятся в форме музыки. Но там нет музыкальных инструментов, нет никакой музыки. Здесь сама полнота их внутреннего опыта производит передаваемый результат.
Вопрос: Но мы же видим у них в руках тамбурины и дудки?
Гурджиев: Да, это помогает. Всё вместе взятое даёт результат, но они не играют музыку с помощью этих инструментов. Здесь интересно то, что именно их движения и сами внутренние упражнения являются тем, что создаёт музыку. Очень интересная вещь. То, что все вы делали сегодня — лишь детская забава перед подобным. А то, что реально необходимо сделать — гораздо труднее. Но, надеюсь, вам уже понятен сам принцип. Внутренние переживания способны дать требуемые вибрации, также как внутренние переживания такого рода могут дать вибрации, способные порождать божественную музыку. Подобных результатов возможно достичь лишь точностью усилий в работе. Если всё не будет абсолютно гармоничным, получится лишь какофония. Чтобы создавать небесную музыку, вам необходимо обрести совершенную точность внутренних и внешних поз (отношения).
Мы читали в главе о князе Любоведском из Второй серии [Встречи с замечательными людьми] некоторые детали касательно храмов Тибета, где жрицы с раннего детства изучали подобные движения перед специальным инструментом с разветвлениями, являвшимся представлением закона Семи. Лишь спустя годы обучения, они становились способны эффективно исполнять свои танцы. Точно также и с этими танцорами. Они изучали эти движения с детства и лишь к старости они могли принимать участие в этой церемонии. Можете представить себе, как они должны были работать, чтобы стать специалистами.
Понимаете моё восхищение? Я видел, наверное, тысячу поразительных вещей. Но я до сих пор помню моё полное остолбенение при этом. Впоследствии я понял, да. Но в течение двух или трёх дней я не мог спать; я хотел знать. Я слышал эту музыку, но я не видел нигде поблизости ни одного человека, дома или какого-либо движения. Ничего, кроме гор и снега. Ничего более. И я слышал эту музыку. Я чуть не сошёл с ума. Потом уже, когда я стал изучать это, я успокоился и понял природу этого явления. Но и вы теперь должны понимать, почему я, среди всего прочего, постоянно твержу вам, к примеру — не выполняйте такое-то движение ногой, если оно должно делаться только ступней. Возможно, эта нога вам понадобится потом для чего-то еще. Необходимо делать все точно с самого начала и относиться с уважением к каждой детали.
Мы не будем играть музыку. Это не вопрос музыки, а реального чувства «Я есть». Для развития его существует семь видов упражнений. Упражнение, которое я дал вам сейчас – одно из них. Можно тысячу лет повторять в своём уме «Я есть»; это не даст вам ничего реального. А это упражнение как раз может. Именно поэтому его надо выполнять с самого начала с предельной точностью. Лишь точность в работе может дать вам точный результат. Подобно тому, что я слышал в тех горах. Всего одно неверное движение кого-либо из семи человек – и в результате будет лишь какофония. Все зависит от цельности.
Transcripts of Gurdjieff’s Meetings 1941-1946,
«Meeting Nineteen», перевод: larkin_donkey